или тайная исповедь в память 150 000 жертв братоубийственной войны
В НАЧАЛЕ 1993 года меня пригласили в Тегеран. Мы собрались с представителями оппозиции в одной из правительственных резиденций. На одном заседании после долгих прений и споров были определены задачи и направления деятельности.
Поскольку я учился в Москве и имел много друзей среди журналистов и политиков России (в те годы некоторые мои однокурсники по МГУ работали в аппарате (администрации) президента России), мне было предложено работать в Москве.
ПРИМЕРНО в августе 1992 года, после того, как я ближе узнал лица и планы единоверцев, я отделился от оппозиции того периода. Даже был осведомлён о том, что вместе с Ходжи Акбаром Тураджонзода попал в их «чёрный список», и если бы они победили, то обязательно казнили бы нас. Киллеры только и ждали команды «фас».
ВЕРНЁМСЯ к заседанию в Тегеране.
Когда очередь говорить дошла до меня, я сказал:
– Я выскажу все ваши грехи и проступки, если вы признаете их и раскаетесь, то я с вами.
Начал с Шодомона Юсуфа и Тохира Абдуджаббора. Выслушали меня спокойно и иногда говорили «правда, правда». Тураджонзода тоже, хотя я чувствовал, что ему не нравились мои критические замечания (когда Хазрат сердился, его лицо становилось красным), особенно не отреагировал. Дошла очередь до Мухаммадшарифа Химматзода. Как только я перечислил его грехи, он взорвался:
– Дододжон, я тебя хорошо знаю. Твоя газета – «Чароги руз» – это газета иудеев! Ты служишь иудеям!
– Таков ваш уровень. Поэтому оппозиция потерпела поражение. Те, кто не видел в своей жизни богатства и пил чай с карамелью, взяли бразды власти в свои руки и всё осрамили! – ответил я.
Наша свара затянулась. Вмешались другие и разрядили обстановку. Заседание окончилось покаянием. Все пришли к мнению, что забудем прошлое и начнём работать с нуля. С чистым сердцем, искренне, совместно…
ПРИЕХАЛ в Москву. До подписания Мирного соглашения не считался ни с днём, ни с ночью. Каждый день встречался с журналистами, экспертами, политиками, представителями посольств и правозащитниками.
При содействии бывшего мэра Душанбе – Максуда Икромова (один из его друзей был министром в правительстве России) и Алексея Симонова – президента Фонда защиты гласности – была издана газеты «Чароги руз» на таджикском, русском и английском языках. Выпуск первого тиража газеты финансировал на расстоянии NED – американский фонд, представители которого сами разыскали меня.
ТЫСЯЧИ интервью и комментариев в газетах, на радио и телевидении, выступления на симпозиумах и международных конференциях – начиная от Конгресса США до ОБСЕ, от европейских посольств до арабских стран…
В программах «Вести», «Время» в режиме «прайм-тайм» (сейчас это трудно представить) сообщали об издании свежего номера «Чароги руз». Несколько наших корреспондентов удостоились американской премии Хелманна-Хаммета.
Это не для хвастовства, но необходимо сказать правду: не только руководители оппозиции, но даже правительство признавало, что оппозиция в информационной войне одержала победу, и этот самый Д.А. был её главным редактором. Не раз из уст Сайида Абдулло Нури на заседаниях звучали эти слова: «Дододжон – моджахед №1».
Я скажу открыто, за эти четверть века, особенно после создания «Ватандор», через мои руки прошли миллионы (!!!) долларов. Но я ни разу не купил для себя автомобиль и недвижимость. Ни в одном уголке мира. Не раз меня задерживали в аэропортах, совершали покушения, сажали в камеру, сотни раз я менял место жительства. Меня привели в уныние аренда чужого жилища, вокзалы и аэропорты.
Сегодня несколько нелюдей, поганцев, проклятых людей упрекают меня, что я продался, требуют отчёта, что я сделал?
ВПЕРВЫЕ в Душанбе всё моё имущество открыто угнали вместе с автомашиной КамАЗ. В квартире и доме, где я проживал, сейчас живут другие люди.
В другой раз в Москве, когда я шесть месяцев находился во Франции, воры «обнесли» квартиру, которую я снимал. Воры не оставили ни одну фотографию, ни одну книгу, ни архив «Чароги руз», ни один диск или кассеты, которые были ИСТОРИЧЕСКИМИ. Для меня это был самый сильный удар.
СЕГОДНЯ увидел эту фотографию и у меня сжалось сердце.
Большинство этих боевиков были моими друзьями или приверженцами.
Кого-то убили.
Кто принесёт цветы на их могилу?
Кто-то сидит за решёткой, мечтая о свободе.
Где носит судьба их детей?
Может, многие не знают их имён или изначально не знали!
Кто вспомнит о них?
СЕГОДНЯ площадь полна насекомых.
Они хотят, чтобы народ забыл историю.
Эти люди, не знающие ритуального омовения, молитвы, люди без прошлого и без памяти, эти рабы в галстуках, которые ВЧЕРА только и делали, что насыщали своё брюхо и разрушали, откуда им знать цену Родине, Свободе, Борьбе?
Посмотрите на эту фотографию, на эти лица.
Их купили за завод и магазин, должность и кресло, рынок и фирму.
СЕГОДНЯ они вновь призывают на площадь наивных молодых людей. Приглашают в Европу, обещают дать им то или иное. Мы завоюем власть, станем министрами и послами. У нас «большие проекты». Приходите, присоединяйтесь к нам, мы дадим вам убежище.
НЕ ВЕРЬТЕ! Поверить один раз изменнику, вероятно, признак благородства. Но поверить во второй раз – это верх глупости.
Не верьте, если они сто раз покаются,
Не верьте, если они сто раз поклянутся.
Не верьте, если они сто раз распространят манифест.
Не верьте, если они сто раз будут обещать.
ВСЕ их слова – ложь.
Все слова – это повтор. Мой повтор. Чужой повтор. Это пустая тара. Что туда нальют, то и будет протекать.
Их молитвы – это ложь.
Их мусульманство – это ложь.
Их человечность – это ложь.
ДВАДЦАТЬ ПЯТ ЛЕТ правительство говорило и писало обо мне. Но то ругательство, ту брань, которую я слышал из уст нынешней оппозиции, ни один правительственный чиновник не может себе позволить. Посмотрите на лица этих скороспелых людей, послушайте, как они выступают. Пролистайте их биографию. Мышь стоит выше их. Кот намного чистоплотнее их. Лиса намного совестливей их. Петух намного тщеславнее их.
НАХЗАТ был детищем Нури.
Коалиция – это детище Кабири.
Нахзат, после того, как Кабири распустил его, до сих пор имеет своих последователей.
В чём достижения Кабири?
Они не достойны старой калоши Нури. Глаза ни одной человекообразной обезьяны не излучают свет. С некоторыми из них не стоит даже сидеть рядом. Что может дать нахождение с ними в одном ряду? Сидеть за одним дастарханом? Обещания Кабири – это лохотрон.
Слева – лох, справа – лох, в середине – лох, по ту сторону – лох.
Лохов Лох Лохович.
Лох Лохзода.
Лох ибни Лох!
КОГО из них знает какой-либо министр, посол, президент страны? Кто из них представляет из себя что-либо, чтобы можно было следовать его примеру? Кого-нибудь из них знает кто-либо, кроме его домашнего скота или такого же отверженного? Кто может процитировать хоть одно предложение, одну строчку, одно слово, одно из их действий?
СОВЕТЧИКИ с четырёх сторон дают свои консультации. Создайте коалицию. Соединяйтесь. Даже слепому ослу ясно, что коалиция – это хорошо. Однако с кем? С теми, для кого нет ничего святого? С теми, кто объявил себя заместителем Всевышнего? С теми, у кого нет ни капли мужества и отваги? С одним артистом, слушателями которого являются двое-трое отставших и застрявших в пути?
Почему все видят только меня? Хорошо, согласен, я плохой. Почему никто не говорит, что «Группа-24» тоже объявила, что никогда не сядет в разбитое судно Кабири? Ради Всевышнего, признайтесь, знаете, однако притворяетесь глухим, что не слышали слова Рахматилло Зойирова об изменах Кабири? Муҳаммадрузи Искандаров из-за решётки также заявил, что никогда не признает партию Кабири. Коммунисты также не ходят видеть облик ЭМИРА ЛОХОВ.
СИМВОЛЫ, которые всегда приводят меня в чувство. Кто побывал у меня в гостях в Москве, видел, как у меня на стене висит кусок сухого хлеба. Если я находил кусок изюма, я делился им не только с сорока – с четырьмястами человек. В Берлине я повешу эту картину, чтобы не привыкнуть к спокойствию, не сломаться, не повернуть с проторенной дороги. Живые и мёртвые, память о которых всегда со мной. Ангелы, которые летают в моём доме.
ПОКАЯНИЕ. Мы – поколение виноватых. Были, то по эту сторону фронта, то по другую. Или безразлично молчали, будто несчастья не обрушатся на нашу голову. Единственный путь – это раскаяться и сожалеть, просить прощения у ВСЕВЫШНЕГО и НАРОДА. Дать обещания, которые никогда не могут быть нарушены. И сделать всё возможное, чтобы на нашей земле никогда больше не пролилась кровь. Таковы моя доктрина, программа и наставления. И для правительства, и для оппозиции.
ВСЕВЫШНИЙ! Молю тебя! Дай мне место в одном ряду с кающимися, поклоняющимися, почитающими! Не отдаляй от меня память тех, кто отдал жизни за свободу и справедливость. Не позволяй, чтобы в них погасла надежда. Пусть я займусь собой и своим бытием. Дай мне твёрдости на моём пути. Пусть я ничего не добьюсь, но пусть не говорят, что он свернул со своего пути.
НЕ ХОТЕТЬ во сто раз отвратительней, чем НЕ СМОЧЬ…
Д. А.
