В последние годы Центральная Азия становится всё более значимым фактором геополитического противоборства мировых держав.
В силу своего географического расположения в окружении Афганистана, как основного ареала базирования крупных формирований международных террористических организаций (МТО), России и Китая, как ведущих государств-конкурентов, центральноазиатский регион рассматривается в качестве плацдарма и транзитной территории на пути экспансии терроризма из ИРА в СУАР КНР и страны СНГ. При этом упор в уже идущей Большой игре делается не только на отряды боевиков МТО, сконцентрированных в приграничных афганских провинциях, но и ключевое внимание уделяется созданию очагов социальной напряженности и радикализации населениях в самих центральноазиатских республиках. Отсюда и активная внешняя политическая, финансовая и иная поддержка террористическо-экстремистской организации «Партия исламского возрождения», обострение обстановки в Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана, резкое аномальное увеличение численности сторонников религиозно-экстремистских организаций и нетрадиционных религиозных конфессий в Казахстане и Кыргызстане, попытки спровоцировать приграничные конфликты в Ферганской долине, интенсивное создание в регионе ячеек «ИГИЛ» и т.д. По сути, наблюдается активная работа западных спецслужб в двух параллельных направлениях – афганском и центральноазиатском, где важная роль отводится сопряжению происходящих там событий и процессов.
Выступая на международной конференции «Борьба с терроризмом – сотрудничество без границ», которая проходила 31 октября – 1 ноября 2018 года в г.Ташкент, участники открыто обозначали остроту указанной проблемы. Так, представитель Министерства иностранных дел России Андреев В.В. подчеркнул, что «государства, прежде всего группа ведущих государств, западных государств, так до сих пор и не поставили борьбу с терроризмом выше собственных политических, внешнеполитических, геополитических задач, которые порой – следует это признать, подчеркнуть – подразумевают дестабилизирующее вмешательство во внутренние дела других государств, получение от этого экономических, политических выгод. Ради этих выгод и ради целей вмешательства те или иные государства, их правительства и спецслужбы, но получается, порой, и иные государственные и негосударственные структуры, поддерживают терроризм, направленный против другого государства. Причем, конечно, необязательно прямым содействием, материальным снабжением, деньгами, но и косвенным, пропагандистским, политическим содействием. Или, что тоже случается и бывает сравнимо по эффективности – своим бездействием, попустительством.
Все это давно уже нами называется «двойными стандартами» государств в вопросах международного контртерроризма. Именно такие «двойные стандарты» их демонстрируют западные государства и многие их союзники, «имитаторы» в тех или иных регионах, в сфере борьбы с терроризмом, не выступая против него «единым фронтом», деля, так сказать, террористов на «плохих» и «не совсем плохих»… Есть основания полагать, собственно, что и сегодня этих или других спровоцированных, воспитанных, поддержанных и вооруженных террористов-боевиков наши западные партнеры не прочь не трогать, сохранить и, главное, «переориентировать» в нашу сторону – в Афганистан, в Центральную Азию, потом в Россию».
В выступлении руководителя Антитеррористического центра государств-участников СНГ Новикова А.П. также прозвучали оценки и подтверждения реальности угрозы эскалации террористической активности в центральноазиатском регионе, связанные с передислокацией отрядов ИГИЛ в Афганистан. Как отметил Новиков А.П., «будучи наиболее опасной террористической структурой, ИГИЛ или ее обновленная версия сохранится и как глобальный религиозно-политический проект, и как военно-политическая модель… В феврале-марте 2018 года зафиксирована реализация отдельного проекта ИГИЛ – это “новая хиджра”. Если еще год назад лидеры ИГИЛ призывали своих сторонников оставаться в странах пребывания и самостоятельно готовить террористические акты, то сейчас действуют призывы перемещаться к месту новой дислокации этой террористической организации – в районы Северного Афганистана, в частности – в район Ваханского коридора. Соответственно, по нашим прогнозам, в Исламской Республике Афганистан с высокой степенью вероятности уже к 2019 года сформируется новая база дислокации ИГИЛ взамен утраченной в Сирии и Ираке… Более того, есть основания полагать, что, возможно, оформится две группировки ИГИЛ – на пуштунской и узбекско-таджикской этнической базе, т.е. соответственно – на юге и севере Афганистана».
На фоне изложенного заслуживает особого внимания распространившаяся в СМИ информация о вероятных переговорах с талибами относительно создания «зеленого коридора» для отрядов МТО в Центральную Азию. Как стало известно, «пять высокопоставленных членов движения “Талибан”, которые в 2014 году были освобождены из американской тюрьмы в Гуантанамо, примут участие в мирных переговорах по Афганистану… В 2014 году освобожденные предводители талибов улетели в Катар, а недавно приступили там к работе в представительстве “Талибана”. Все пятеро освобожденных были ближайшими соратниками основателя “Талибана” Мухаммеда Омара, и есть основания полагать, что их появление приведет к усилению крайних настроений в движении. А легализация их участия в мирных переговорах по Афганистану – это, скорее всего, сигнал переброшенным в Афганистан шести тысячам джихадистов под командованием военного предводителя “Исламского государства” Гулмурода Халимова. С талибами начались переговоры о том, чтобы пропустить боевиков Халимова на перевалы Памира, в таджикский Горный Бадахшан и Узбекистан. Эти две республики Центральной Азии… намечены в качестве первых мишеней для переноса джихада в постсоветское пространство… Скорее всего, вместо участия в мирных переговорах пятеро “откинувшихся с американской зоны” талибов, захватив руководство движением, пропустят боевиков Халимова в Горный Бадахшан. Другой вариант – начавшаяся борьба за лидерство между старыми соратниками муллы Омара и новыми вождями талибов на продолжительное время лишит “Талибан” возможности эффективно противостоять атакам “вилайета Хорасан”, афганского филиала ИГ. Во втором случае просачивание джихадистов в Горный Бадахшан станет следствием военного поражения талибов».
Можно, конечно, скептически воспринимать оценки экспертов, представителей различных антитеррористических ведомств и международных организаций относительно усиления террористических угроз для Центральной Азии. Однако, от этого угрозы не станут менее серьезными, а возможные последствия их претворения в жизнь менее разрушительными. Как представляется, более разумной стратегией должна стать консолидация усилий, прежде всего, самих центральноазиатских республик по выработке адекватных совместных мер противодействия афганской угрозе, эффективных механизмов дерадикализации населения и своевременной локализации возможных очагов социальной напряженности. От слаженного сотрудничества спецслужб и правоохранительных органов государств Центральной Азии в борьбе с терроризмом во многом зависит, удастся ли сохранить мир и стабильность в регионе.
Алексей Конев, эксперт по вопросам изучения международного терроризма